точная наука

Митя Раевский

2 ч.  · И еще про The Guns of August. Там описывается интересный разговор, который произошел в Берлине вечером 1 августа 1914 года. Еще не было объявления войны, еще молчала Британия, не отвечала на ультиматум Россия. Но немецкие эшелоны уже потихоньку катились в сторону Бельгии. Перейти границу Люксембурга они должны были через час. И тут у кайзера Вильгельма II заиграло очко. Он срочно вызвал к себе начальника Генштаба Мольтке-младшего и спросил, а нельзя ли отменить отправку дивизий на запад. Не потому что в душе кайзера вдруг зародился пацифизм, он как раз Василию Федоровичу, как его называли в России, был чужд. Просто в последний момент у него появилась надежда, что войну в западном направлении можно еще отсрочить, а пока разобраться только с Россией (у этой надежды были причины, но это другая история). Больше всего Вильгельма волновало молчание англичан. Воевать только с русскими — отлично. С русскими и французами — ну, сложно, но можно. Но еще и Британией — уже страшновато. Мольтке от такого предложения монарха чуть не хватил удар. Опять же, не потому, что Мольтке был таким кровожадным ястребом. Он рассуждал как типичный офицер. План наступления на Францию через Бельгию составлялся годами, он был расписан с люфтом по таймингу максимум в 10 минут, все дислокации, линии снабжения, все приказы были запечатаны в конверты и разосланы адресатам. Отменить-то можно, приказ отдать проще простого. Но если сейчас дивизии в 11 000 жд-составов движутся по четкому плану, то в любую другую сторону они будут двигаться хаотично, будет полная хуйня. Он доходчиво объяснил это кайзеру и тот согласился. Такман в этом месте хорошо формулирует, что есть четкий момент, когда военные планы начинают диктовать политику — «раз планы разработаны и утверждены, изменить их нельзя». Остановить можно, всё можно, но никто уже будет. Когда Мольтке описал свои доводы в мемуарах, на него обиделся генерал фон Штааб, который в августе 1914 отвечал за железные дороги. И в своих мемуарах описал теоретический план, по которому можно было перебросить дивизии с запада на восток за две недели без суеты. Но эти планы, мягко говоря, сильно запоздали. Дипломатия, экономика, политика перестают играть какую-то роль, потому что военный механизм запущен.К слову, об экономике. Перед Первой мировой экономисты всех стран-участниц сходились на том, что война не продлится больше полугода. Ведь на большее у государств не хватит ресурсов, а экономика — очень точная наука.